– Сергей, как появился ваш клуб?
– Я основал БДСМ-клуб «Вавилон» одиннадцать лет назад. В тот момент просто подумал: в Москве клубы есть, и в Питере есть, а у нас город не маленький, тоже наверняка найдутся интересующиеся. У них есть всего две проблемы: первая – поиск ответа на вопрос, нормален ли он; вторая - «хочу с кем-то встретиться, с таким же, как я». «Вавилон» призван показать, что человек не одинок в своих интересах, что есть люди, которые разделяют его сексуальные предпочтения.
Мы даем возможность людям встретиться тет-а-тет или большими компаниями. Сейчас клуб очень большой – около полутора тысяч постоянных членов, лично знаком с четырьмя сотнями примерно. Остальные в основном только на форуме общаются. На самом деле, тех, кто интересуется «темой» (БДСМ – «МК»), в Самаре гораздо больше. Но не каждый знает о существовании клуба и форума. Я бессменный основатель и владелец форума, но это не дает мне каких-либо специальных прав или привилегий, либо я ими не пользуюсь.
Есть определенная инициативная группа, которая сложилась сама собой. Мы снимаем помещения. Раньше собирались в клубе в Красном Яре, сейчас перешли на особняки для больших клубных мероприятий.
– Чем вы занимаетесь в жизни?
– У меня два высших образования – военное и театральная режиссура (СГАКИ). Скажем так: я никогда не хотел работать, и за свои пятьдесят лет максимум полтора года официально трудился, чему несказанно рад. У меня огромное количество свободного времени.
«Вся история рабства, войн и религии – это насилие»
– Расскажите немного о субкультуре БДСМ. Основные правила, принципы, ограничения? Определенная «техника безопасности»?
– Как вы думаете, чем мы отличаемся от маньяков? Самое главное – социализированность. Маньяк не управляет своими желаниями, он их просто выполняет, не думая, насколько это аморально, хорошо или плохо. Мы же все свои порывы контролируем и для их выполнения находим таких же, как мы, только желающих обратного. Если я садист, мне нужна мазохистка. Есть и бисексуалы, и гомосексуалисты. В мировом БДСМ существует три основных принципа: БДР – безопасность, добровольность, разумность. И разумность заключается в том, чтобы не нанести вреда здоровью партнера.
– Как вы пришли в БДСМ-субкультуру?
– Это не место и не секта. Мы такие, какие есть. Вам этого хочется, и вы начинаете этим заниматься. А существовало это еще в СССР. Тогда были другие времена, мы таких слов – БДСМ – не знали. Мысль «А нормальный ли я?» долго беспокоила меня, пока не пришел к выводу: я постоянно вижу довольные, счастливые лица девушек, которых только что связывал, поливал горячим воском. Сделал теоретически плохое, но то, что нравится другому человеку. И как можно делать «плохое», если все от этого счастливы?!
– Как вы считаете, почему в России, и в частности в Самаре, отрицательно относятся к вашей субкультуре?
– Вообще, сейчас с этим стало проще. А так, основная проблема - в безграмотности. Народ ставит бэдээсэмщиков и маньяков в один ряд. Кроме того, многие думают, что в БДСМ идут люди ущербные. Есть даже целая теория, что мы или жертвы насилия, или потенциальные агрессоры. Но ведь вся человеческая жизнь пронизана садомазохизмом от начала до конца. Вся история рабства, войн и религии – это насилие. Во времена инквизиции существовала целая теория пыток, использовалась огромная книга по допросам – «Молот ведьм». А про самобичевание вы слышали? Разве это не самоистязание? А посты, ограничения, вериги? У нас это называется селф-экшен, когда у человека нет партнера, и он начинает мучить сам себя, так как хочет получать боль, чувствовать мучения. Пусть в меня кинут тапками, но это выглядит именно так.
«Моя рабыня - просто моя собственность»
– Есть какие-то гендерные закономерности в выборе между садизмом и мазохизмом?
– Среди мужчин больше «нижних». Например, дайте для пробы объявление: «Госпожа ищет раба». Ровно через неделю вы удалите все свои аккаунты и не зайдете туда никогда. Вас завалят письмами. У девушек все немного иначе. В конце концов, женщина остается женщиной – ей интереснее тот факт, кто именно ее унижает, а не само унижение. Многие мазохистки говорят: «Перед одним на колени встану, а другому могу и в морду дать». Я бы сравнил «нижнего» при хозяине с хорошо дрессированной собакой. Попробуйте покомандовать чужой собакой – она в лучшем случае удивленно посмотрит. А в худшем может и руку отгрызть.
– Иногда к вам приходят новые люди. Есть ли для них какие-то правила, определенные «обряды», проверки?
– Организация у нас достаточно открытая, проверкой служит время. Человек может прийти, пообщаться и в итоге понять, что это не для него. Стереотипно представляют, что любого пришедшего с порога будут пороть и связывать. Но все совсем не так. Наши встречи похожи на корпоративы, только без спиртного. Никто ни к кому не пристает с какими-то тематическими предложениями. Это клуб по интересам. Нам важна безопасность, в первую очередь новичков. Лично я знаю анатомию на уровне хорошего медика, так как мне это нужно.
– Насколько я понимаю, контингент в клубе очень разнообразный: от учителей и врачей до состоятельных, серьезных людей. Посещают ли ваш клуб влиятельные персоны?
– Да, конечно. У меня много хороших знакомых в клубе. Естественно, я знаю, кто они. Но не задаю вопросов. Если захотят – расскажут о себе, будь то министр, депутат, банкир или простой учитель. Это не мое дело. Мы собираемся как любители «темы».
– Как правило, людям приходится скрывать свои сексуальные предпочтения. Насколько это комфортно для членов вашего клуба?
– Знаете, бывает, приходят одновременно на встречу преподаватель и его студент, например. Но это нормально. Отношения внутри клуба не мешают жить снаружи. А стремление это скрыть связано с нетолерантностью общества. Лично мне все равно, я человек публичный. А у многих есть работа, где их не поймут, или даже семьи, от которых они скрывают свои сексуальные предпочтения. Словом, живут во лжи. Мне оценить это очень сложно.
– А у вас есть семья?
– Есть рабыня. Жена?.. Ну, нет… Жена – это с кем заключается официальный брак, а моя рабыня - просто моя собственность (пожимает плечами). Это одушевленный предмет. Живой, говорящий, но предмет. Любимый, как машина, с которой сдувают пылинки, протирают, тюнингуют, меняют резину. Хорошее сравнение ведь! (Улыбается.)
– Как вы относитесь к многочисленным инициативам властей, связанным с борьбой с гомосексуализмом? Вообще, за последние годы им стало комфортнее в обществе или наоборот?
– Я – гетеросексуален, и мне сложно говорить об этом. У нас мало гомосексуалистов в клубе, есть бисексуалы. От знакомых геев слышал, что сейчас у них есть определенные проблемы с тематическими ночными клубами, но я подробностей не знаю и наверняка сказать не могу.
– Случаются ли разногласия между членами клуба? По каким причинам?
– Как и между любыми людьми. Рано или поздно бывают определенные конфликты, но не по «теме». У нас нет проблем «за нижних», в духе «увел чужую девушку». Если «нижние» уходят от своих хозяев, никто особенно не расстраивается: «Если она ушла, значит, она мне не принадлежала. Она ошиблась. Зачем мне вещь, которая предпочитает другого, и о чем мне беспокоиться?»
«Если пара мальчиков пойдет в обнимку, добром это не кончится»
– В Самаре есть другие клубы по «теме»?
– Клубов как таковых нет, была пара интернет-форумов, хотя я не знаю, живы ли они. Оба форума представляют собой крайности. В отличие от них, у нас достаточно демократичный форум, а эти два – форум «чистого БДСМа» и форум «компенсаториков». Чистый БДСМ подразумевает, что «тему» нельзя мешать с сексом. Хотя, на мой взгляд, это нелогично. А вторая категория отрицает БДР, то есть не признает основных принципов. А в этом, знаете ли, можно далеко зайти, вплоть до нанесения серьезного вреда здоровью.
– Насколько Самара, по-вашему, раскрепощенный город?
– Даже в Тольятти в этом плане куда свободнее, и люди активнее знакомятся по «теме», чем в Самаре. Может, это связано с тем, что народ у нас в жизни практически не видит проявления нетрадиционных сексуальных предпочтений, чего-то альтернативного. У нас даже афроамериканец на улице – диковина, хотя их много учится в наших институтах. Что касается геев, тут совсем плохо. Если пара мальчиков пойдет в обнимку, добром это не кончится.
– Не приходилось ли вашему клубу попадать в поле зрения властей, правоохранительных органов?
– Власти нас не видят. Наш форум запрещает разговоры о политике, о религии, о национальностях. Нас интересует исключительно «тема». Не думаю, что у нас будут когда-нибудь проблемы с правоохранительными органами, так как мы чтим закон.
У нас были инциденты, не относящиеся к жизни клуба. Когда садомазохист напился и разбил витрину – это не относится к клубу. Было такое, что на клубное мероприятие пришли полицейские, так как кто-то «накапал», будто на нашей встрече распространяются наркотики и развращаются несовершеннолетние дети. А мы-то даже спиртного не пьем, не говоря уже про детей. Они, конечно, ничего не нашли, но вечер нам испортили.
