У каждого свое «Кино»
– «Вишневое Кино», которое недавно появилось в Сети, заявлено как заготовка нового проекта. Приоткроете тайну, каким он будет? Как в этом проекте появился Всеволод Гаккель?
– Это будет отличная пластинка, надеюсь. Прежде всего, здесь идет подача человека в материале, в данном случае – исполнителя. Открывая себя в абсолютно родном материале, я привлекаю других музыкантов, которым эти песни так же близки, как и мне.
Сева Гаккель принимал участие в первом альбоме «Кино», в том числе и в той самой песне, что мы записали вместе. Фактически он талисман, в некотором роде, для нашего проекта. Примечательно, что и я был в студии в 1982 году в тот момент, когда Цой записывал «Время есть».
– Ваше возвращение на сцену на пороге 50-летия связано с «Вишневым Кино». Это подарок себе на юбилей или причины у этого поступка иные?
– «Вишневое Кино» связано прежде всего с «Мороз Рекордз», с которыми у меня установились теплые отношения. Я столько лет их презирал и ненавидел, а потом мы познакомились, и я понял, а скорее узнал, что чувства мои ошиблись адресом.
На деле именно им мы обязаны тем, что Виктор Цой до сих пор занимает верхние позиции на музыкальном рынке.
Они лишь управляют правами на произведения «Кино», и делают это с невероятным качеством и успехом. Мое возвращение на сцену настолько плотно совпало с работой над «Вишневым Кино», что невольно задаюсь вопросом: не сам ли Витя мне помогает?
– Кроме проекта «Полит.Техно», ведения ЖЖ и присутствия в соцсетях, о вашем творчестве в последние годы было мало слышно. Чем вы занимались в последнее время, чем живете сейчас?
– В 2005 году мы с моим московским другом Александром Усольцевым затеяли на его сайте «Специальное радио» мегапроект «Перезагрузка»: делали реверсии известных песен и собирали лучи ненависти в социальных сетях. Людям не нравится, когда кто-то вторгается в их личное, перепевая любимые песни.
Потом мы бросили это дело и стали записывать мой альбом. Прошло 11 лет, и в это время я разрабатывал навыки, которые мне помогают сейчас в профессии. Учиться никогда не поздно, мне кажется, всего знать все равно не получится, но воспитывать вкус нужно всегда.
Альбома еще нет, время его пока не пришло. Многие мне говорили, что с альбомом «Иллюзии» я поторопился лет на двадцать. Посмотрим, что будет. Надеюсь теперь не опоздать. По профессии я звукорежиссер, если что.
Рок-н-ролл мертв?
– Появляются ли сегодня новые имена в рок-музыке, равнозначные Цою, Гребенщикову, или рок-н-ролл, как выразился не так давно БГ в передаче «Аэростат», стал «музеем древностей»?
– Появляются, конечно! Еще как... Просто они не ездят в одной электричке с Гребенщиковым, исполняя свои песни. Для всего нужно все, а не только талант. Талантов у нас – пруд пруди. Талант сработает, если есть выход ему. Если бы БГ не встретил Андрея Тропилло — не было бы самого Гребенщикова в таком объеме.
А когда бы они встретились в электричке, то, скорее всего, Борис, услышав поющего Цоя, прошел бы себе мимо, потому что вне студии ему нечего было ему предложить.
Появляются имена, просто никто их не слышит. Сергей Соколинский, группы «Северо-Запад» и «Аврора», МadNotBad из Одессы, Наташа Артемова из Петербурга, «Гидропроект» из Харькова и Москвы, «Девушка Школьника» – никого же не знаете...
– Отодвинулся ли в связи с работой над новым альбомом сатирический проект «Полит.Техно» на задний план или он окончательно себя исчерпал? Воспринимаете ли вы «Полит.Техно» как форму социальной борьбы или это стеб, сатира как самоцель?
– Продюсер проекта Константин Рыков потерял интерес к нему в тот день, когда он вышел в тираж. Не может человек тянуть старые проекты, он все время открывает новые. И это очень хорошо, так как в один прекрасный день «Полит.Техно» верстать стало решительно не из чего.
Люди приняли ответственность за свои слова и больше ничего не произносили в эфире такого, чего бы хотелось записать и несколько раз потом на музыке повторить. Самоцель «Полит.Техно» выполнена чуть более чем полностью.
«Поел котлет — играешь блюз»
– Находите ли вы точки соприкосновения сегодняшней общественно-политической ситуации в России с застоем 80-х? Ждать ли нам перемен? Комфортно или дискомфортно существовать музыканту вашей группы крови при нынешнем политическом климате?
– Я не знаю, о каком застое вы говорите. У меня самая движуха – нет никакого застоя. Застой в головах! А если завтра по Эрнсту выступит Немцов, а потом Навальный к нему присоединится – застой кончится сразу? Для меня не изменится ничего. Разве что новое «Полит.Техно» будет из чего поделать.
Богаче мы все равно не станем. Никто не заплатит нам долю за принадлежащие народу нефть, газ, древесину и все такое. Никто и думать не будет о нас с вами, уверяю. Кому мы еще, может, как-то и дороги, так это действующей власти. Им же на четвертый срок избираться – пусть думают.
А всем остальным, вовремя накупившим валюты, не нужен ни сильный рубль, ни сильная страна. Комфортно ли мне? Отвечу финальными словами песни из альбома «Иллюзии»:
«И летело проклятье, вставая с колен,
Чтоб на вас снизошли времена перемен!»
На мою долю перемен выпало более чем достаточно, я при Брежневе родился. Дайте просто пожить, дайте эволюционировать!
– Немногие из тех звездных имен, с кем вы плотно сотрудничали в 80-е, дожили до сегодняшнего дня и продолжают заниматься творчеством. На ум приходят в первую очередь БГ, «Алиса», Федор Чистяков… В какую сторону изменилась их музыка с тех времен?
– Кинчев музыкой больше не занимается, у него инструментальный ансамбль, который имитирует «Алису» как может. «Аквариум» получил совершенно академическое воплощение, весьма далекое от рок-н-ролла, но это полное волшебство: Борис рычит – скрипки поют – всему свое время.
Мне очень нравится, что русский рок живет своей жизнью. Я только профессиональное занятие рок-н-роллом недолюбливаю, предпочитаю хобби-музыкантов. Пришел домой с работы, поел котлет – играешь блюз. Вот это дело!
– Действительно ли столичные чиновники пытались запретить продажу «Виагры для Путина» на дисках в Москве? Вообще, были у вас из-за «Полит.Техно» проблемы с правоохранителями и властью?
– Да, действительно, мы поставили диски на лоток, врубили погромче «Русские Свиньи». Сразу подошел наряд, дескать, снимайте отсюда все, здесь Лубянка рядом, вы что? Разумеется, ошиблись, приняли на свой счет. А Жириновский никого свиньями не обзывал, а, наоборот, впрягался за русских перед парламентом против Брюсселя.
В любом случае, если власть говорит, что нельзя, – значит, нельзя. Другой ведь власти у нас с вами нет.
«Певец я еще тот»
– В свете истории с Андреем Макаревичем, Дианой Арбениной (имеются в виду их высказывания про Украину и последующая отмена концертов) стоит ли ждать возвращения времен 80-х, когда рок-музыка была запретным плодом и неугодным власти явлением и находилась в андеграунде?
– На рок-музыку всем столь фиолетово, что вряд ли здесь стоит ожидать какой-то резкой динамики и заворота гаек, потому что, в отличие от 80-х, сегодня народу есть где найти просвещение, если он этого захочет. Поэтому никто ничего запрещать не станет.
Вы меня не спрашивали, но я отвечу: будучи этническим украинцем, родившимся в Ленинграде, хотел бы, чтоб Украина и Россия были одним целым, как это было всегда. Чтобы мы были одним государством, потому что я люблю Украину почти так же, как и Россию.
Не удивительно, что, когда присоединили Крым, возник в голове законный вопрос: а когда же Киев? Потому что мне совсем не улыбается вступление Украины в НАТО и последующее размещение там американских противоракет.
Россия - моя страна. Украина - моя этническая родина. Случись что, Россия размозжит Украину в мясо и кровь, и сделает это в первую очередь и на вполне законных основаниях. Понятно, я этого не хочу. А Диане Арбениной не понятно. История рассудит.
– Мой коллега представил вас в анонсе самарского концерта как «петербургского рок-деятеля». Какая характеристика вам бы подошла?
– В прежние годы я и работал как общественный деятель на добровольных началах, вкладывая в процесс звукозаписи групп практически все средства, что зарабатывал. Но теперь роялти с этих записей получают те, кто не имел и не имеет к моим записям никакого отношения.
Наверное, это и есть рок-деятельность, я не знаю. В любом случае, я рад, что не назвали певцом, потому что певец я еще тот. Не назвали музыкантом, слава Богу. Я даже не знаю, кто я на самом деле такой. В Самару я привезу каверы и свои песни. Буду петь. Потом вернусь домой и сяду за пульт, создавая новые песни. Вот и вся характеристика.
– Что сейчас пишется на «студии Алексея Вишни»? Существует ли она и чем живет? Ждать ли слушателю новых имен, равнозначных тем, что мы слышали в 80-е годы, или то время ушло и больше не вернется?
– Те времена однозначно больше никогда не вернутся. Даже не рассчитывайте! Никогда, при существующих обстоятельствах, но в любом случае обязательно наступят новые времена, точнее, они уже наступили, просто о них пока мы ничего не знаем без авторитетной оценки в исторической ретроспективе.
Новые времена принесут новые имена, я их уже назвал выше. Все, что достойно вашего внимания, не пройдет мимо вас. Я это просто вам обещаю, если вы будете рядом.
