– Виктор Иванович, почему вы выбрали карьеру актера кино, а не театра?
– Еще в начале своей карьеры я работал в Ленинградском театре юного зрителя по приглашению Зиновия Корогодского (народный артист РСФСР, художественный руководитель Ленинградского ТЮЗа – «МК»),когда окончил ГИТИС. Я всегда мечтал играть Гамлета, а в этом театре как раз была постановка одноименной пьесы. Когда освободилась главная роль, я приехал работать в ТЮЗ. Однако Корогодский не разрешил мне ее сыграть, сославшись на мою неопытность. А мне не хотелось быть актером второго плана. Спустя год я ушел в отпуск и вместе с этим поступил в студию исторического трюка. Вовремя проб на фильм «Ярославна, королева Франции» я подводил лошадь и случайно попал в кадр. Режиссер заметил меня и предложил попробоваться. И я получил роль монаха– знаете, в отличие от сегодняшнего кино, отбор в советские фильмы был в первую очередь по таланту, а не по связям. В итоге, когда Корогодский все-таки предложил мне сыграть Гамлета, я отказался. Выбрал кинематограф: в отличие от театра, кино ближе к правде. А после травмы я стал преподавателем. Сейчас работаю в академии культуры.
– Что вы думаете о нынешнем самарском театре? Что бы вы изменили?
– Если честно, я не хожу в театр, потому что мне, как заслуженному артисту России, просто стыдно покупать билет. На месте режиссера я бы ставил больше отечественной классики, драматургии. Кроме того, театров в Самаре очень мало – всего четыре. Было бы неплохо построить театр в районе Безымянки. Часто люди не хотят вечером после работы ехать через весь город до центра. Раньше зрители приходили за час до спектакля, общались, настраивались на просмотр. Сейчас они в спешке прибегают за 15 минут до третьего звонка. Теряется определенный формат общения.
«У Гвоздкова не было «премьеры»
– Как, по-вашему, повлиял на самарский театр ныне генеральный директор, а в прошлом художественный руководитель театра драмы Вячеслав Александрович Гвоздков?
– На мой взгляд, не было, так сказать,«премьеры». Для меня Вячеслав Гвоздков– «режиссер подражания». Он очень качественно работает, но ничего нового не создает. Репертуар в Самаре сейчас в основном зарубежный. Ставят комедии, а драмы и трагедии почти нет. Получается, что театр пошел на поводу у зрителя, и теперь люди ходят ради развлечения, а не для того, чтобы наполниться духовно.
– Могут ли, по-вашему, студенты Самарской академии культуры (актеры и режиссеры) конкурировать по уровню с выпускниками московских вузов?
– Абсолютно. Большинство выпускников разъезжаются по стране, потому что в Самаре работы не находят. Часто уезжают в столицу, пытаются построить карьеру и в итоге добиваются успеха. Как я уже говорил, в Самаре очень мало театров. Для сравнения: в Екатеринбурге их двадцать. А режиссеры, работающие в самарских театрах, набирают коллектив исходя из собственных симпатий. Раньше было иначе: например, когда я играл Мориарти, меня изначально взяли дублером. Но я создал собственный образ персонажа: немигающий взгляд, горб. И этого персонажа никто так и не может переиграть. В Новой Зеландии даже выпустили монеты с моим портретом в образе Мориарти. Позже оказалось, что оттуда монеты выслали мне на«Ленфильм», а там их кто-то присвоил. В банке такие монеты стоили восемь тысяч рублей. Я набрал эту сумму, но так и не решился приобрести. Думаю: «Ну как так выходит, что я сам себя покупаю?»
– Сейчас вузы постоянно подвергаются проверкам, составляются списки неэффективных. Что вы думаете о таком подходе к высшему образованию?
– Действительно, некоторые вузы не соответствуют уровню преподавания. Этой проблемы раньше не было, так как не существовало коммерческих учебных заведений. Сегодня массовое высшее образование, по сути, уничтожает рабочий класс. Оно ориентировано на подготовку юристов, экономистов, менеджеров, а не инженеров. Такими проверками государство исправляет ошибку, допущенную 10-20 лет назад, и это абсолютно правильный подход к проблеме. Появляется надежда на то, что будут приходить специалисты и на заводы. Опять же, сокращение количества вузов и филиалов помогает сконцентрировать лучшие преподавательские кадры в одном заведении.
«Деточкин замахивается, как будто прихлопнет»
– Есть ли «Самара культурная»? Насколько наш город, по-вашему, культурный?
– В Самаре с культурой сложно. Но проблема тут вовсе не в том, что молодежь не посещает театры и филармонию. Это следствие. Корень проблемы – в воспитании. Например, я еду в трамвае, рядом громко разговаривают молодые люди. Я делаю им замечание, а они в ответ говорят: мол, «нигде такие правила не записаны». В моем детстве на 116-м км дворы «жили»: играли в теннис, футбол, домино, катались на велосипедах. А что сейчас можно увидеть по вечерам? На детских площадках пиво пьют… Беда-то в том, что молодежи нечем жить. Нет правильных интересов и мотивации.
– Как вы относитесь к установке на территории Самары множества памятников различным персонажам, которой в последнее время увлеклась мэрия (например, памятники Деточкину, солдату Швейку и т.д.)?
– Отрицательно. Как правило, они очень маленькие, и ставят их в странных местах. Например, памятник воинам-интернационалистам: подразумевается, что сзади на вершине свечи. Но когда проезжаешь мимо, кажется, что это весла (смеется). Ассоциация: «отгребли». Опять же, памятник Юрию Деточкину на Вокзальной площади: он стоит в углу и как будто замахивается. Выглядит так, словно ты подойдешь, а он тебя прихлопнет. Смотрится неорганично, как инородное тело. Все-таки памятники нужно ставить в скверах, а не на тротуарах.
«Дом-2» нужно вовсе запретить»
– Какие, по вашему мнению, проблемы в сфере культуры «не замечает»власть? Чему стоило бы уделить особое внимание?
– Нужно воспитывать интерес к культуре у детей прежде всего. Объяснить, что облик и чистота города зависят от них самих. Воспитывать патриотизм. Я считаю, что при каждой школе в обязательном порядке должны работать театральные студии. Пусть ребенок в будущем не собирается стать актером, но там он научится правильно говорить, сочувствовать, сострадать. Опять же, создание таких студий – это рабочие места для выпускников актерских и режиссерских факультетов.
– Сегодня театр вызывает меньший интерес у зрителя, чем 10-20 лет назад. Как следствие – низкие зарплаты работников театра и убыточность учреждений культуры. С чем это связано? Что могут сделать власти, чтобы изменить ситуацию?
– Может быть, стоит вернуться к истокам, ограничить влияние так называемой«массовой культуры». Такие передачи, как«Дом-2», вовсе стоит запретить. Интерес не то чтобы к театрам – даже к настоящему, хорошему кино почти отсутствует. На экранах мы видим «качков», которые могут сыграть, но не могут прожить роль. Нужно быть личностью по жизни, чтобы это сделать. Сама школа Станиславского возникла из «русского духа» - от климатических и социальных условий, в которых нашим предкам приходилось выживать. И теперь мы теряем это эмоциональное состояние. Мы пошли по пути подражания: берем голливудские сюжеты и делаем ремейки. Теряем собственную культуру. Формирование личности до 12 лет – это стремление копировать чье-то поведение. А чему подражать? Героям такого кино? Следствие этого бездушия – молодежи не прививаются мораль и этические нормы. Искусство должно воспитывать сострадательность, душу. Если не воспитывать, забросить – мы превратимся в зверей.
Справка «МК»
Виктор Евграфов родился 10 сентября 1948 года. Окончил ГИТИС в 1976году. После выпуска работал в Ленинградском театре юного зрителя, параллельно обучался в каскадерской группе исторического трюка при конно-спортивной школе. Евграфов исполнил более двадцати ролей в советском и российском кино. Помимо актерских работ снимался в кинолентах в качестве каскадера. На съемках американского фильма «В империи орлов» получил тяжелую травму. Пережил клиническую смерть. После реабилитации вернулся в Самару. Работает на кафедре режиссуры театрализованных представлений и праздников в Самарской государственной академии культуры и искусств. В 1996 году удостоен звания «Заслуженный артист РФ». Наиболее известен по фильмам «Ярославна, королева Франции» (монах-книжник Даниил), «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (профессор Мориарти), «В двух шагах от рая»(Челикин), «Сегодня или никогда» (Полунин), «Доминус» (Дрю Эриксон).
