Сотни процентов сверху «кадастра»
– Евгений Николаевич, на что жалуются предприниматели Самарской области?
– Жалобы разные. Много обращений сейчас по изменению кадастровой стоимости земли, которое произошло в конце 2013 года. У нас есть примеры, когда на 300-400% кадастровая стоимость подскочила. Для собственника это серьезнейшая проблема. 31 июля 2014 года были внесены важные изменения в закон «Об оценочной деятельности в РФ», предусмотрен порядок, в соответствии с которым предприниматель может пойти и опротестовать эту оценку.
– Насколько мне известно, процедура есть – даже комиссия создана специальная по рассмотрению жалоб…
– Есть, но она очень долгая и затратная. Предприниматель должен за свой счет нанять оценочную компанию. Средний чек порядка 70-80 тыс. рублей. Затем нужно идти в комиссию при Росреестре. Пока человек дошел до суда, суд принял его сторону, прошло восемь месяцев. Все это время налог рассчитывается исходя из оспариваемой цифры.
– Есть категория, которая больше всего жалуется на кадастровую оценку?
– Она задела неопределенный круг лиц. Было обращение от ассоциаций предпринимателей из Нефтегорского, Шигонского, Ставропольского, Сызранского районов, Сызрани, Отрадного, Октябрьска с жалобами на повышение. По Самаре кадастровая стоимость значительно не увеличилась.
– Какие меры вы предприняли?
– Мы предлагали установить, чтобы новая оценка проводилась не чаще, чем раз в 3 года. У предпринимателя, который долго оспаривает кадастровую стоимость, должен быть временной люфт, когда он добился своего. Это было принято в числе прочих изменений 31 июля 2014 года в законе «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» №135-ФЗ. Мы также предлагали рассмотреть возможность убрать в процедуре оспаривания такое звено, как комиссия. Не всегда можно верить в ее объективность: в состав комиссии входят сотрудники Росреестра и саморегулируемой организации, как правило, той, в которую входит компания, проводившая оценку кадастровой стоимости (по госконтракту для правительства – «МК»). Можно сразу идти в федеральный суд, по крайней мере дорога короче.
Будем предлагать в федеральном законодательстве вывести из-под льготного налогообложения такой вид деятельности, как предоставление площадей в аренду, а все остальные малые предприятия, работающие по упрощенке и единому налогу на вмененный доход, оставить в прежнем режиме. А на региональном уровне при принятии изменений в местный закон о налоге на имущество предусмотреть уменьшение налоговой базы, установить приемлемую планку в части минимальной площади на одного налогоплательщика, чтобы вывести из-под удара микро- и малые предприятия.
Незаконное предпринимательство процветает
– Кроме кадастровой стоимости, есть крупные проблемы?
– Еще один пласт обращений – когда полиция у предпринимателя изымает в качестве вещдока продукцию, документы. Сейчас у нас подписано соглашение с полицией, прокуратурой, следственным комитетом о сотрудничестве. И если такие сигналы поступают, мы работаем.
И как тема номер один сейчас – это незаконное предпринимательство. Легальные бизнесмены не могут конкурировать с теми, которые делают все на коленке, привлекают нелегалов и не платят налоги. Например, в Сызрани, по подсчетам местной ассоциации предпринимателей, около 30% работают нелегально. Если сейчас эту ситуацию не изменить, то большой соблазн у нормальных предпринимателей будет уйти «в тень».
– Почему такая ситуация – у нас коммерсанты такие, простите, «отмороженные» или они кому-то платят, чтобы их покрывали, и дело в коррупции?
– Я думаю, что есть несовершенство законодательства. С одной стороны, очень высокие штрафы для малого бизнеса, с другой стороны, маленькие штрафы за нелегальное предпринимательство. Плюс многое зависит от руководителей территории. Предприниматели должны видеть, что работать легально – почетно.
– Сейчас много говорится об изменении федерального законодательства, по которому налог на имущество распространится и на компании, которые платят налоги по упрощенке и ЕНВД. Какие последствия могут быть для нашего региона?
– В Москве бываете? Есть огромный торговый центр «Европейский» – налог на имущество он не платил, потому что ушлые хозяева разбивали предприятие на много мелких и пользовались налоговыми льготами. В результате на федеральном уровне были приняты эти изменения. Но Москва и Самара – большая разница. Если мы возьмем это клише без компенсационных мер и пролонгированного срока действия, то получится, что 45% предпринимателей это коснется напрямую. Мы ожидаем, что эти люди будут закрываться, сокращаться, потому что получат такой налоговый рост, что не смогут с этим справиться, или переложат это на плечи потребителей. Мы рассчитывали последствия для нескольких категорий – для кафе с определенным количеством мест, парикмахерских, химчисток. Сейчас их рентабельность составляет 15-20%, а если налоговая нагрузка значительно увеличится, то многие просто закроются.
Прокуратура рассмотрит работу с киосочниками
– Ситуация с киосками и прочими нестационарными торговыми объектами (НТО) в Самаре уже больше года, по сути, никак не разрешается. Как вы участвуете в этой теме?
– У нас сложилась очень непростая ситуация с нестационарной торговлей в Самаре. И сейчас на уровне координационного совета при минэкономразвития области вырабатывается позиция, каким образом отрегулировать деятельность по размещению НТО, чтобы учесть интересы развития города и предпринимателей, работавших легально. На последнем заседании координационного совета я сделал предложение включить в схему размещения НТО всех (с кем были договоры до принятия постановления – «МК») и заключить срочные договоры на 3-5 лет. Мы в некоторой степени спровоцировали министерство имущества и мэрию города. Ждем ответа. Параллельно сделали запрос в прокуратуру о законности работы этой схемы (в схему было внесено лишь несколько сотен НТО, тогда как договоры аренды на момент ее составления были более чем у 2 тыс. НТО; с теми, кто не вошел в схему, договоры аренды не продляют – «МК»). Получилось, что 36 муниципалитетов шли по одному пути, столица региона пошла по своему. Почему? Так что будем делать все, чтобы принять адекватное постановление. Если я хочу видеть чистый город с красивыми улицами, это не значит, что нужно выселить всех жителей. Я считаю, что должны быть компенсационные меры для добросовестных предпринимателей при изменении схемы размещения НТО.
– Актуальна ли сейчас тема рейдерского захвата в Самарской области?
– Я не могу сказать, что тема рейдерства актуальна для Самары. К нам иногда прибегает предприниматель, который говорит: вот у меня рейдерский захват. Копаешь – выясняется, что налоги он не платил, судебные приставы пришли за имуществом. Есть желание выдать свою предпринимательскую несостоятельность за рейдерский захват. Бывает и такое, когда бывшие компаньоны в процессе внутренних разборок втягивают различные государственные структуры в решение своих коммерческих споров.
– С «Тольяттиазота» к вам по этой теме обращались?
– Нет.
– А от «Родника», который остался без лицензии, какие-то жалобы были?
– Нет.
Бывает раздвоение личности
– Евгений Николаевич, вы себя кем чувствуете – чиновником или общественником? Вы много лет проработали в минэкономики, а до этого были в бизнесе.
– Интересный вопрос… У меня, действительно, иногда какое-то раздвоение личности идет… Но могу сказать, что мне повезло с госслужбой в том смысле, что меня бог миловал именно от чиновничьей работы. Когда я работал в департаменте развития предпринимательства министерства экономического развития, инвестиций и торговли Самарской области, у нас была задача создать мощную инфраструктуру поддержки предпринимательства. Это требовало креативной работы, и мы всегда опирались на общественные организации, объединения предпринимателей. За последние годы была создана сеть бизнес-инкубаторов, институт микрофинансовых организаций, Гарантийный фонд Самарской области,
– С каких территорий больше всего жалоб?
– У нас центр-возбудитель – это Сызрань. Но они не жалуются, а ставят конкретные вопросы, дают аналитику, предложения. Жалобы есть из разных муниципалитетов, но самое главное, чтобы были и предложения по изменению ситуации.
– В Самаре такого нет?
– Нет.
– Почему?
– Сызрань в своем рода уникальна. С одной стороны, там достаточно крупные производства, с другой – город более коммуникабелен внутри предпринимательского сообщества. Столица региона – это другие масштабы. Сейчас мы дали предложения во все муниципалитеты, районы выдвинуть своего бизнес-омбудсмена на общественных началах. Основное требование – это должны быть люди обязательно из реального бизнеса, не из госструктуры, с огромным авторитетом. В городе сложнее. Мы будем искать по отраслевому признаку. Потому что если в Кошкинском районе я произвожу молоко, второй – хлеб, третий – окна, то мы все равно можем друг друга знать и общаться. Здесь, в крупных городах, ситуация другая. Важно, чтобы были объединения по отраслям.
– В Самаре власти нужны предприниматели, как вы считаете? Какое здесь отношение? К малому, среднему бизнесу, прежде всего.
– Мы с вами сейчас находимся в бизнес-инкубаторе. Он был построен в 2010 году на средства областного и федерального бюджетов, но с большим желанием города. Да, может, он не в центре, но он есть. В Самаре есть программа по развитию предпринимательства. Я не могу сказать, что все это идеально. Большой минус – то, что администрация довела до такой серьезной точки кипения ситуацию с нестационарной торговлей. Я думаю, что ее можно было разрешить гораздо быстрее и эффективнее. Мне бы хотелось, чтобы в Самаре предпринимателей считали самым ценным и материальным, и нематериальным активом.
