Космос как предчувствие
- В новом альбоме «Одинокая Вселенная», в оформлении и текстах песен, всячески обыгрывается тема космоса. Для вас это форма осуществления детской мечты?
- Все верно. Вообще, «Одинокая Вселенная» - второй альбом «космической трилогии», посвященной именно космосу, путешествию человека с Земли на Марс. В первом альбоме главный герой хотел попасть в космос, взлететь и добиться определенных высот. Он сделал это.
В первом альбоме содержались общие философские мысли, здесь же мы узнаем о личности героя, о том, что его беспокоит, что у него есть семья, что, несмотря на то, что он успешен и в определенной степени популярен, больше любит быть в одиночестве, чем находиться в обществе.
На протяжении альбома герой слушает одну пластинку песен группы «Орэра» – это все, что у него есть с собой, – и общается с голосом компьютера в женском обличье. Компьютер пытается управлять героем, но под конец тот абсолютно выбивается из-под контроля.
У альбома открытый финал. Слушатель может предположить, что либо герой умер, либо в конце концов сошел с ума.
Космос на протяжении всей жизни преследует меня, и я не упущу возможности благодаря космическому туризму когда-нибудь побывать на орбите планеты Земля.
- Вы изначально занимались баскетболом, но после серьезной травмы вдруг обратились к музыке. Что стало для вас предпосылкой для того, чтобы взяться именно за R`n`b?
- Рэп и баскетбол всегда идут параллельными курсами. Баскетбол напрямую связан с хип-хопом: это уличная игра, а рэп – музыка улиц. У меня изначально было две мечты. Первая – попасть в Национальную баскетбольную ассоциацию, а вторая – выступать на больших концертных площадках. Первая отвалилась сама собой, осталась одна, и через тернии к звездам я старался реализовать ее.
В роке наступила стагнация
- Участница Pussy riot Надежда Толоконникова на своей странице в «Фейсбуке» раскритиковала ваше творчество за то, что вы не обращаетесь к социальным проблемам. В вашем понимании, должен ли рэп быть средством политической борьбы?
- Музыка вообще должна быть аполитичной. Она на то и музыка, чтобы, во-первых, дарить людям счастье, во-вторых, помогать им в трудную минуту и, в-третьих, скорее объединять народы, нежели разобщать их. Поэтому ее заявление о том, что рэп должен быть остросоциальным, насыщен наркотиками, подъездной романтикой и подобным, я считаю в корне неправильным.
Артисты моего жанра уже давно заигрались во все это, и, мне кажется, это анархизм, потому что страна развивается. Все наши революционеры ходят с айфонами, айподами и макбуками, но продолжают хаять все это. То же самое и рэперы. Если раньше рэп был на задворках музыкальной индустрии в России, то сейчас мы видим, что рэп-артисты собирают стадионы.
Соответственно и уровень жизни этих артистов вырос. Многие ездят на хороших автомобилях, живут в хороших квартирах, имеют семьи, детей. Мне кажется, если они станут писать о подъездной романтике и собирать стадионы – это будет вранье самому себе.
На своем примере я лучше буду призывать молодое поколение нашей страны к каким-то свершениям и мотивировать на добро и благо, чем на то, чтобы закрутить «косячок», покурить в подъезде и при этом еще и обхаять верхушку нашей власти.
- Стал ли рэп для сегодняшней молодежи той музыкой поколения, какой был рок в 1980-е, как считают некоторые музыкальные критики?
- Мне кажется, в этом есть доля правды. Рэп занял нишу рока. Но тут дело не только в том, что поколение сменилось и хочет слушать исключительно рэп-музыку. Я, например, как человек всеядный в плане музыки постоянно ищу новых артистов и всегда задаюсь вопросом: почему на нашей рок-сцене не появляются новые имена?
На сцене мы видим все те же лица – группы «Машина времени», «Чайф», «Смысловые галлюцинации»… Я могу долго перечислять.
В музыке наступает стагнация, когда не появляются новые имена. В роке их нет, а рэп может это предоставить, потому что эта музыка культивировалась на протяжении многих лет в нашей стране и доступна очень многим. За счет этого рэп стал развиваться и занял нишу рок-музыки. Плюс к этому, конечно, рэп в силу своей формы позволяет рассказать намного больше, чем рок.
- Как изменилось ваше мировосприятие, творчество со времен участия в группе Marselle?
- Я стал старше, мне уже 29, у меня родился сын, я внимательнее отношусь к тому, что говорю. Отношение к творчеству осталось прежним: свобода слова, выбора, целеустремленность. Я стал популярным за счет песни «Все танцуют локтями» и мог бы пойти по проторенной дорожке, писать песни в том же достаточно легком танцевально-юмористическом жанре, и это имело бы успех. Но мне это не интересно.
Я привык развиваться и хочу, иногда ущемляя самого себя не в угоду слушателю, пробовать, смешивать жанры, меняться. Я в первую очередь делаю музыку, которая мне в кайф, музыку для самого себя.
