– С чего началось «Искушение»?
– Приходилось начинать с нуля. Коллектив уже существовал, нас было семь или восемь парней. Я им предложил сделать свой спектакль. Нашел актера, актрису и сделал постановку «Только ты». Пригласил джаз-бэнд из шести человек, которые весь спектакль сопровождали живой музыкой.
Получилась неплохая, но коротенькая постановка. Мы ее год покатали. Потом придумал второй спектакль «Между мной и тобой», который катаем уже четыре года. Первое время было очень сложно, я был в огромнейших долгах, занимал деньги у одних, отдавал другим, крутился, как мог, и еще мне помогала мама.
Я много чего не мог позволить себе, но продолжал работать, потому что знал, что и на моей улице когда-нибудь будет праздник. У меня с юных лет была мечта иметь свой театр, чтобы он был известен на всю Россию и мир.
– Наверное, было желание в какой-то момент все бросить?
– Конечно, было. Есть такая фраза: «Нарисовать картину – это работа, а вот продать картину – это искусство». У меня так же. Продать шоу гораздо сложнее, чем его создать.
– Когда вы поняли, что наконец дело пошло?
– Наверное, когда раздал долги.
– Вы являетесь автором сценариев всех спектаклей?
– Первый спектакль «Только ты» я придумал сам. «Между мной и тобой» был написан мной в соавторстве с Денисом Хуснияровым, а третий спектакль «Дышу тобой» я тоже полностью сам создал.
– Почему вы решили использовать в своих постановках текст, ведь язык танца и так понятен?
– Не так уж и понятен. «И так понятен» – это если делать пантомиму, а ее я не очень люблю. Поэтому, например, наши иностранные зрители не понимают полностью весь сюжет. Танец на самом деле немного примитивен. Если не использовать сценарий, либретто, то смысл не будет ясен, особенно простому человеку.
Мы танцуем для простых людей, которые не задумываются над тем, что же это движение в танце означает. Мы стараемся сделать для них проще: есть текст, который читает Станислав Казаку, и есть танцоры, которые уже передают чувства и эмоции как отражение тех слов, которые произносит актер.
Мы все делаем для людей, чтобы всем было понятно. Хотя в идеале мне хочется сделать такой спектакль, где бы мы с помощью пластики объясняли конкретный полноценный сюжет, чтобы он был без пантомимы, только с танцем, но это нереально. Это возможно в модерне, но все равно каждый сам додумывает сюжет.
Есть классический балет, в нем сюжет и все понятно, но там много пантомимы, хотя даже с пантомимой тяжело разобрать классический балет без либретто. Я выступаю за простоту, чтобы было понятно всем.
«Делаю добро и этим зарабатываю»
– Может быть, как раз простотой и доступностью понимания можно объяснить такую популярность вашего шоу?
– Возможно, но здесь есть и другие факторы. Многим нравится музыкальное сопровождение, я его тщательно подбираю, все время ищу, ищу годами. Выбираю хиты, но в то же время не заезженные композиции, чтобы они нравились многим и проникали в душу. Это одна из причин.
Все наши танцы выражаются не только пластикой тела, но и эмоционально. Это одна из наших главных тенденций: выразить танец экспрессией, с помощью лица, глаз, мимики. Иногда нас ругают за несинхрон, но он как раз возникает из-за того эмоционального настроя, в котором мы работаем. Эмоции не могут быть синхронными.
Другие балеты работают четко, синхронно, но эмоций таких уже нет. У нас каждый танец отличается от другого эмоциональной насыщенностью. К примеру, у нас есть один танец, который я называю «Бесит».
Там актер кричит, что девушка его бесит, и мы танцуем после его монолога танец, где выплескиваем негативные эмоции. Сразу же после него идет экспрессивный переход к лирическому танцу, где мы как бы извиняемся за то, что нагрубили, что были не правы, и сожалеем о случившемся. Вот здесь мы работаем на контрасте.
– Кто преобладает среди ваших поклонников?
– В основном женщины, конечно. Хотя мужчины иногда пишут: «О, прикольно. Спасибо, пацаны, всю правду рассказали. Вы, наверное, сценарий писали по моей истории». Люди часто сравнивают наш сценарий со своей жизнью, потому что мы берем за основу такую историю, которая случалась у многих.
Это современная жизнь, почти у всех есть или были проблемы в любви и взаимоотношениях. Мы хотим рассказать об этом и вместе со зрителем подумать и сделать выводы, найти какие-то решения. И это получает отклик у публики, нам часто пишут: «Спасибо за спектакль, после него мы снова вместе!» Для меня это лучший комплимент, это по-настоящему приятно.
– Ставите ли вы перед собой задачу сеять разумное, доброе, вечное?
– Такой конкретной задачи не было, но я против пафоса, пошлости и грубости. Я выступаю за добро и позитив и считаю, что не только злом, обманом и другими плохими вещами можно заработать деньги и славу. Я делаю добро и этим зарабатываю. У меня, например, долгое время не было машины, хотя я уже и был руководителем театра. Сейчас ее купил, хорошо зарабатываю, но это все благодаря творчеству и работе. Когда я готовил спектакль, спал по два-три часа максимум.
Человек дождя
– Ваш театр отмечает пятилетний юбилей. Почему только в этом году питерская публика узнала о вас?
– Потому что очень сложно продать спектакль. У нас не было больших денег на раскрутку театра, поэтому на нее ушло пять лет. Как мне кажется, это не такой большой срок для того, что мы уже сделали. Постановка с дождем у нас существует всего три года, до этого мы танцевали без дождя.
– Сколько литров воды на вас выливается во время спектакля? Тяжело танцевать под водой?
– За весь спектакль на нас выливается около 600 – 800 литров воды. Танцевать тяжелее приблизительно на два килограмма. Я подсчитал, что именно столько воды впитывают наши брюки и обувь. Некоторые залы плохо приспособлены для нашего шоу. У нас есть технический райдер, но, к сожалению, его не все выполняют.
– Вы интересуетесь политикой? Что думаете по поводу происходящего в Украине?
– Обязательно интересуюсь, но вот уже два дня я не могу смотреть новости. Все происходящее настолько дико и непонятно, что не хочется в это погружаться абсолютно. А так мы с парнями, конечно, все это обсуждаем, переживаем. Я бы хотел, чтобы Украина осталась Украиной и чтобы ее со своими землями не поглотило какое-то другое государство.
Будем ждать изменений к лучшему. То, что сейчас там происходит, меня, безусловно, волнует, и мне интересно, что сами украинцы думают о происходящем. Я считаю себя патриотом, потому что родился в Советском Союзе, в Киргизской СССР, и считаю украинцев нашим братским народом.
Я за дружбу народов, ведь конфликты происходят не между народами, а между политиками, и мы не должны из-за этих конфликтов презирать друг друга. Как бы банально ни звучало: я за мир во всем мире.
– Какое шоу авторства отечественных исполнителей вы считаете образцом?
– Это не шоу, а коллектив. Мне кажется, «Квартет И» очень близок нашему творчеству или мы – их.
«Мое хобби и личная жизнь – театр»
– У вас все танцы только о любви. А вы бы хотели еще какие-то темы затронуть в своих спектаклях?
– В декабре у нас готовится новый спектакль, где мы расскажем не только про любовь. Не знаю, будем ли мы затрагивать политику, но новые темы раскроем. Еще у меня есть задумка поставить спектакль к 75-летию Великой Победы. Но это будет не постановка для ветеранов Великой Отечественной, хотя, конечно, и для них тоже, а именно для нового поколения, для тех, кому сейчас 16 – 20 лет.
Потому что постепенно память стирается: чем больше времени проходит, тем меньше уважения к нашей истории, ветеранам. Мне очень хотелось бы эту память сохранить, рассказать об этом. Может, даже не в рамках нашего шоу, а просто поставить такой отдельный спектакль. Меня часто приглашают как постановщика.
Мое хобби и вся моя личная жизнь – театр. Это не работа, это жизнь. Я абсолютно счастлив тем, что у меня сейчас есть. Хотя наша работа – тяжелый труд. Все, что видят зрители, – это всего лишь маленькая часть нашей работы. Нам все приходится делать самим, даже таскать линолеум.
– Какие отзывы вы чаще слышите, как на критику реагируете?
– Среди всех сообщений, которые мне пишут, или тех отзывов, которые мы слышим после спектаклей, бывает один-два человека из ста, кому категорически не нравится то, что мы делаем, но я считаю, что это очень мало. А про мои «косяки» никто не может сказать мне больше, чем я знаю о них сам.
Мы – молодой коллектив, и наш уровень растет с каждым годом. Мы работаем над ошибками, стараемся улучшить результат. Мы не хотим ни на кого равняться, что-то «слизывать» с западных коллективов, у нас проект уникальный, и мы хотим его развивать, ни на кого не оглядываясь.
Мы понимаем, что людям нравится, следим за мировыми тенденциями, но все равно делаем все по-своему. Нас часто спрашивают, в каком стиле мы работаем, но я, если честно, не знаю и говорю просто: «Свободная пластика».
Мы делаем то, что нам нравится, у нас нет каких-либо жанровых рамок. Мы действительно получаем кайф, когда выходим на сцену, особенно во время танцев под дождем. Это незабываемо. Нам безумно нравится танцевать под дождем.
